Жития пионеров-героев

[mfrid]

(Ответвлением от предыдущего поста, вместо задуманного рассуждения про падение нравов).

Я заметила, что истории о пионерах-героях, и вообще большинство канонических советских историй про героев, — чистейшая агиография по жанру, и это довольно любопытное заимствование из религии в советскую идеологию.

schekky ответила, что любая краткая история о героях воленс-ноленс впишется в каноны агиографии, ибо на сложности места не остается.

А вам как кажется?

PS: Мне кажется, все-таки далеко не любая. Есть несколько характерных черт: безгрешность героя (если и фигурируют какие-то неблагородные дела, то герой непременно раскаивается и исправляется), доминирование высокой идеи (подвиг совершается ради страны / советской власти, никак не меньше) и мученическая смерть. Собственно, именно второсортный сборник рассказов о героях и навел меня на мысль, хотя и много позже, чем был прочитан: там описание мучительной смерти затмевало все остальное, и иногда весь «подвиг» героя к ней и сводился, сопровозжаясь эталонным «перед смертью он думал...».

Comments

[foxy-lj.livejournal.com]

Обсуждали этот вопрос неоднократно.
Ранний СССР весьма четко взял курс на то, что герои будут жить вечно. Почитать Багрицкого, Маяковского, они как раз в этом ключе писали - что человек живет до тех пор, пока живет его дело. Притом умирать этому человеку было вовсе не обязательно! Он мог и дальше жить со своим делом, просто с его физической смертью ничего не заканчивалось. Например, он принимал облик парохода и продолжал доставлять дипломатическую почту.
Потом сползли к формуле, что человек живет вечно, пока живет память о его делах.
Потом - к формуле "вечная память героям".
Потом к культу мертвых героев.
Потом к культу мучеников.
А для него уже были привычные формы, к ним и обратились.

[mfrid.livejournal.com]

Да, меня на мысль навел именно культ мучеников. То есть рассказы про героев, сводившиеся к описанию ужасной смерти.